«Свекла и картошка — кастрюли на оливье и винегрет хватит? Шампанское в холодильнике? Наполеон пропитался или нет? Икру на бутерброды надо разложить. Или засохнет?

Дети. Где дети? Г-де-де-ти?!

Детей нигде нет, зато есть муж, который, как ни в чем не бывало, развалился на диване и играет на телефоне, из которого, как маленькое музыкальное издевательство, в случае его блистательных побед звучат новогодние бубенчики.

Бесит. Притом бесит все.

И елка покосилась. Грохнется. Вот как пить дать грохнется. Одна надежда, что на диван и на его содержимое.

Надо уже накраситься, ибо через полчаса придут гости, будь они трижды неладны.

Светка опять будет ковыряться в торте с томным видом, рассказывая об очередной сушке своей тушки, Виталик будет ныть об ипотеке, а Ольга будет каждое подаваемое блюдо встречать страдальческим взглядом и комментарием, что с блюдом снова все не так.

Впрочем, они будут противными, пока не выпьют. Или пока не выпьешь как следует сама.

А выпьшь сама, будет трещать голова. Еще как будет!

Макияж упорно скатывается. Это все вредная бьюти-бабка Патракова со своими тканевыми масками. Надо было на сухую кожу наносить тоналку, как всегда делала. Смываем все нафиг, наносим заново. Нет, на сухую тоже не вариант, все в шелушинках. Новую маску сделать? Оставить, как есть?

Заняться прической? У всех людей волосы бывают сухие или жирные. А тут явно вывелся новый тип — бешенные. Они вцепляются мертвой хваткой в распрямитель, который явно имеет намерения покрасоваться за праздничным столом, прочно застряв в волосах хозяйки.

И все же, где дети?

Дети забегают в комнату и начинают гоготать над покачивающимся у мамаши на голове утюжком для волос. Оба чумазые, но и тут они подошли к вопросу творчески и не без самовыражения — у девочки на белом платье «нарисована» карта Японии из растаявшей шоколадки, у сына — Великий Икорный Путь на белоснежной рубашке, от подбородка до парадного ремешка на штанах.

Кто дал шоколад и икру?

Папа дал, чтобы не мешали играть. Кто бы сомневался.

Переодеть детей?

Выгнать выбивалкой для ковров с дивана мужа?

Икра, «Наполеон», селедка под шубой…»

Вредная бьюти-бабка Патракова перестает писать заказной новогодний рассказ и долго молча смотрит на экран компьютера, словно медитирует или уже приняла шкалик на душу в честь наступающего.

Встает, от всей души тянется и отряхивает крошки «Наполеона» со своей домашней флисовой пижамы. Пижамы любимой, отсиженной на попе, с оттянутыми коленками.

Подходит к зеркалу, и с удовлетворением обозревает свой честно наеденный традиционный Новогодний Шоколадный Прыщ на щеке.

Любуется на свои розовые и пушистые уютные домашние тапки.

Муж хлопочет с селедкой под шубой. Джек сидит и за ним присматривает, на всякий случай. Деть с мужем скоро придет в гости.

Накраситься?

Сделать прическу?

Доделать статью?

Бьюти-Бабаня снова с удовольствием тянется и усаживается назад, » к станку», за компьютер.

» Свеклы и картошки хватит. Наполеон пропитался. Муж и дети, все трое с чистыми ушами и нарядные, украшают безупречную и ровно стоящую елку. Макияж лег отлично, волосы выпрямлены и блестят. Шампанское в холодильнике, а гости не такие уж и противные. Ипотека, она же, действительно, такая ипотека.»

Бабаня довольна. Теперь у главной героини статьи все хорошо и новогодний праздник будет веселым и ненапряжным.

Да почему только у нее?

Дорогие мои читательницы!

От всей души желаю вам веселого и расслабленного не только новогоднего праздника, а и всего года!

Здоровья вам, счастья с любимыми и много-много классных бутыльков и баночек!

Искренне ваша,

Вредная бьюти-бабка Патракова!